Как-то раз шли мы с сыном по мосту. Сияло солнце, сушило вчерашние лужи. Когда вдруг становится тепло, все сразу хотят идти гулять. Вот и сейчас на мосту было не протолкнуться — с нами и против нас шли люди.
Сыну было одиннадцать, а это тот возраст, когда уже начинаешь думать, что понимаешь жизнь, но всё ещё смотришь по сторонам. Чудесный возраст.
— Ого! — удивился он, — Пап, смотри, какой паук!
В ограде моста на подрагивающей от ветерка паутине сидело чёрное создание, на вид прямиком из преисподней. Паук был неподвижен. То ли спал, то ли затаился.
— Да, здоровый, — вяло кивнул я, едва бросив на него взгляд.
Хотелось идти дальше, но сын остановился.
— Ты знаешь, — сказал он задумчиво, — я недавно читал, что все пауки мира съедают в год до восьмисот миллионов тонн всякой добычи, больше всего насекомых. Самые большие могут охотиться на змей, лягушек, ящериц, даже рыб! А вот люди съедают в год всего четыреста миллионов тонн мяса и рыбы. То есть, пауки могут съесть в два раза больше!
— Вот это да, — на сей раз удивился и я, — Их, видимо, так много?
— Ага, — кивнул сын, — хотя куда им столько? Вот сидит он так целый день, и только и ждёт, чтобы кого-нибудь съесть?
— Примитивные, а всё ж божьи твари, — пожал я плечами, — И они для чего-то нужны, раз так. Недаром же они везде, даже на мостах. Пусть себе едят.
— О! А может, и мы тогда сходим пообедать? — воодушевился сын.
— А вот это дельная мысль, — понравилось мне, — Давай, пойдём.
Их и правда можно встретить на каждом мосту.
Чёрные, неподвижные, они подрагивают на ветру, замерев на своей охотничьей сети, казалось бы, сводя всё своё существование к ожиданию очередной беспечной катастрофы. Будет комар, будет пища.
Щъ’р,-б ждал. Он умел ждать не хуже других. Кроме того, — а это было слегка необычно — он был любопытен.
По левую руку от него на мосту без остановки сновали тени. Иногда их было очень много, иногда поменьше, но днём беспорядочная возня не останавливалась ни на минуту. Щъ’р,-б не слишком интересовался природой этих теней, отчасти потому, что чувствовал их слепоту. Порой их движение напоминало броуновское и тогда становилось понятным. Он мог наблюдать подобное, когда на мосту бывали лужи. После дождя выглядывало солнце, лужа нагревалась, и мелкая взвесь в ней устраивала маленький тепловой хаос. Точно так же после дождя тени создавали хаос на мосту, спеша туда и обратно.
Его расчёты показывали, что средний квадрат проекции смещения отдельно взятой тени на мост действительно пропорционален времени, с небольшим упреждением на внешние силы. И это значило, что тени подчиняются хоть какой-то логике. Но зачастую всплески их активности были необъяснимы. Сколько Щъ’р,-б ни смотрел, фундаментальных сил за этим не прослеживалось. Просто бестолковые тени. Несмотря на своё любопытство, со временем он совершенно потерял к ним интерес.
Как-то раз одна из теней остановилась прямо перед ним и заслонила мост. Тут же рядом появилась другая, и они стали испускать расходящиеся по воздуху волны.
— Мам, смотри, какой паук! Чёрный такой! Я ни капельки не боюсь! В речку его сейчас сброшу!
— Сынуля, не трогай, пожалуйста! И вообще отойди, ладно? Вдруг он ядовитый?
Тени ещё некоторое время колебали воздух, а потом вернулись в общий поток. Туда-обратно.
Зато по правую руку от него под мостом жила вода, а над водой плыло небо. Эта картина полностью поглощала его внимание. Небо отражалось в воде, и Щъ’р,-б наблюдал, как кванты света отскакивают от колеблющейся поверхности и создают сложный разнонаправленный фонтан. Ему никогда не удавалось уследить больше, чем за сотней миллиардов траекторий за раз.
А иногда что-то тяжко ухало под землёй на многокилометровой глубине, и тогда вода начинала отражаться в небе. Слои синевы мягко плескались, гладили толстые бока облаков и еле заметно меняли угол преломления света. Молекулы воды поднимались в воздух, и Щъ’р,-б из любопытства отслеживал их путь. Иные изредка — примерно раз в месяц — достигали экзосферы и отправлялись на поиски других небесных тел.
Однако хватало дел и на земле. Вот только месяц назад утром на его паутине объявился сосед с другого конца моста, нахальный Хл,в-н’кр. Он жадно дышал в сторону остатков комара, отложенных на потом.
Моё, сразу заявил он, едва ступив на чужую паутину.
Убью, немедленно среагировал Щъ’р,-б, ещё до того, как село солнце.
Они раскачивались на ветру, меряя атмосферное давление и намерения противника. Хл,в-н’кр в итоге не решился напасть и через три дня убрался в свои владения. Щъ’р,-б рассматривал его пульсирующий голодом энергетический след на ограде моста. Убью, повторял он каждый день.
Такова была его жизнь. Дни сменяли недели, недели месяцы, комары, попадающие в паутину, сменяли друг друга. Щъ’р,-б умел ждать.
Но вот настал день, когда с утра что-то было не так.
На первый взгляд — всё в пределах нормы. Хл,в-н’кр на своей пустой паутине на том конце моста с прошлой недели не двинул и лапой. Давление слегка колебалось, но не больше допустимого. Тени ничего не замечали, но Щъ’р,-б на это и не рассчитывал.
Тогда он напряг рецепторы и стал проверять всё, до чего только можно дотянуться. Из стратосферы в мезосферу проникало повышенное количество озона, но такое бывает. Литосферные плиты шевелились, обтачивая края друг друга, но не сдвигаясь и на сантиметр. Концентрация нитратов в океанах сильно разнилась, хоть и не превышала замеченных раньше максимумов. Щъ’р,-б уже было решил, что ему всё показалось, но тут необычное появилось прямо перед ним. У него снова был гость.
На краю его паутины балансировал чужак. Он был явно потерян, когда ступил на полотно. Выглядел он совершенно дико, и похоже так же себя и ощущал. Щъ’р,-б был озадачен и ждал.
Всё в пришельце было странно. Он озирался по сторонам, будто пытаясь увидеть, что происходит вокруг. Его лапы очень неловко цеплялись за нити, как если бы держаться на них было сложнее, чем на железе. От каждого дуновения ветерка паутина мелко дрожала, а он, казалось, мог сорваться в любой момент.
— Простите, — тревожно зачастил он, — простите, что вторгаюсь на вашу территорию, но мне очень нужна помощь.
Щъ’р,-б ждал.
— Понимаете, — не дождавшись реакции, продолжал нарушитель, — я даже не знаю, можете ли вы мне помочь, но хотя бы выслушайте.
Щъ’р,-б ждал.
— Это слишком невероятно, — уже без остановок вещал вторгшийся, — я сам до сих пор в шоке. Всё это кажется каким-то дурным сном. Если я вам расскажу, вы мне не поверите. Так вот…
И тут вдруг Щъ’р,-б разглядел то, что действительно было не в порядке. Верхний слой мезосферы трясло. Температура беспорядочно совершала чудовищные скачки до нуля градусов по всей поверхности. Мезопауза сжималась до отказа, закупоривая планету, как теплицу, а потом резко расширялась и выплёвывала сжатый воздух вверх шумным судорожным выдохом.
Оккупант всё лепетал, а вокруг происходило уже нечто из ряда вон. Принюхавшись, Щъ’р,-б разглядел в фоновой вибрации воздуха такое, что восемь его глаз асинхронно закрылись, а лапы вцепились в паутину сильнее фемтосекундного лазерного импульса. Посмотрев брюхом в космос, Щъ’р,-б наконец увидел причину грозных явлений.
Над солнечной короной взвился огненный фонтан высотой в миллион километров. Происходил выброс материи массой в сто планет, отрывались гигантские протуберанцы и улетали в бесконечные пустоты. И если в самом начале земная атмосфера так реагирует…
Только бы выдержало, подумал Щъ’р,-б.
Исполинские языки пламени развевались, щедро теряя массу из пережжённых газов в ненасытной тьме. Огненный фронт шёл в атаку, редея с каждой секундой, но не теряя решимости. Приближаясь, адский суп энергоматерии целился тугим огненным кулаком прямо в голубую планету.
Всполохи размером с океан яростно взрывали пространство, дрожащая пустота кипела, раскалившийся добела космос пытался чудовищным трением остановить пылающее возмущение. Однако тщетно. Масштабное горение затухало, но стена гелиево-водородной плазмы шла не останавливаясь и рвала всё и вся на своём пути на простейшие частицы. Волна подходила к Земле фронтом невообразимой ширины, готовая не останавливаясь охватить её всю и поглотить.
Должно выдержать, твердил Щъ’р,-б сквозь болтовню захватчика. Должно.
Планета лениво поворачивалась во сне, укрытая невидимым магнитным одеялом. Тонкие слои защитной оболочки колыхались, мирно пульсируя под слабым космическим ветром. Однако спокойствию приходил конец. Ветер крепчал с каждой секундой. Ловя эхо приближающейся катастрофы, оболочка начала дрожать и раскачиваться в месте неминуемого столкновения. Замерев, Щъ’р,-б рассматривал эти тонкие магнитные линии. Непростительно тонкие. Слишком мелко дрожащие.
Некоторые секунды длятся дольше недель, только и успел отметить он.
Таран немыслимого напряжения врезался в магнитный щит. Передовые ионизированные отряды атаковали первый слой, второй, третий… Где-то далеко внизу в тропосфере закружило и в клочья порвало верхние перистые облака. Зелёным, фиолетовым, жёлтым пульсирующим мороком развесилось сияние на всё северное небо.
Дрогнув, качнулась земная ось.
Щъ’р,-б не шевелясь моргал разными глазами и фиксировал разворачивающееся светопреставление. Лишь бы биосферу не ударило слишком сильно. Но есть ли надежда? Звёзды что-то тревожно шептали, облака космической пыли смерчем носились в полной панике. Где-то за много световых лет отсюда вздохнула чёрная дыра.
Интервент, казалось, ничего не замечал.
— Я вчера заснул у себя дома, как обычно, — бубнил он, — а сегодня проснулся и не понял, где нахожусь. Как будто я до сих пор сплю, а всё это — плод моей фантазии.
Сейчас накроет, понял Щъ’р,-б и сжался.
— Я не знаю, как это случилось, но… — неприятель запнулся, — Я ведь не паук, я…
Тут рванул ветер, и паутину вместе с её хозяином и гостем затрясло так, будто рушилось небо. Щъ’р,-б держался как мог, спрятав все рецепторы и не смея ничего измерять. Страшный магнитный толчок. Ещё один. Паутина трещала. Снова толчки один за другим.
Секунды неслись как сумасшедшие, но что это? Толчки как будто становились реже и слабее. Теперь между ними были спокойные промежутки. Вот ещё один лёгкий толчок. Опять спокойно. Неужели?
Когда Щъ’р,-б открыл глаза и огляделся, ни ветра, ни чужака уже не было.
Прошло несколько минут, и энергетические поля понемногу успокоились. Глядя меж молекул воздуха, Щъ’р,-б видел, что магнитный фон почти нормализовался, устоявший щит за экзосферой безмятежно мерцал и баюкал планету в своих объятиях. Невидимое одеяло снова накрыло жизнь, мирно копошащуюся на своём островке цвета в чёрной бездне.
А всё-таки выдержало, с облегчением заключил Щъ’р,-б. Это было даже сильнее, чем год назад. Он понемногу расслабил брюшную полость, свежая плотная нить полилась струёй. Та часть паутины, что выйдет из неё, будет отмечена сегодняшней фоновой частотой. Щъ’р,-б гадал, будет это манить добычу или отпугивать.
Мимо пролетел комар. Щъ’р,-б затаился. Тихо потекло время.
По мосту опять мельтешили тени. Вода отражалась в небе. Потом небо в воде. Снова вода в небе. Все показатели держались в норме.
Щъ’р,-б ждал.
— Куда теперь пойдём? — явно скучая спросил сын.
— Куда угодно можем! — делано приободрился я, — Столько всего интересного!
— Например?
— Ну… — я неуверенно предложил: — Например, в кино?
— О! — оживился сын, — Там же как раз про пауков премьера сейчас!
— Документальный фильм, что ли? — не понял я.
— Да нет! — отмахнулся он, — Про суперпауков! Ну таких, со сверхспособностями! Они там летают и лазерами стреляют, я трейлер видел!
— Ну ладно, — обречённо согласился я, — Думаешь, это интересно?
— Ну конечно! — его возмутила такая постановка вопроса, — Это же суперпауки! Совсем не примитивные!
