У вас бывает такое чувство, когда просыпаешься будто в совершенно незнакомом месте, и все последствия твоих маленьких и больших решений в жизни, до сего момента прятавшиеся по углам, вдруг вырастают перед тобой, спрессованные в монолитные глыбы, и не дают больше себя игнорировать, просто шагу ступить не дают. Ты малодушно пытаешься жить как раньше, но этот квантовый скачок вынуждает трезво взглянуть на себя, оторвать мёртвый груз, буквально выстраивать жизнь заново, в новых ощущениях и декорациях.
Так вот, мы наконец переехали и пока живём на коробках. Один переезд это как три пожара, семь свадеб и полторы ядерные войны. Поэтому уже на второй час сборов чувствовал себя, как будто женился и выгорел, и уже взорвал бы всё к чертям, но всё только начиналось.
Зато теперь дочь радуется, она всегда мечтала о доме с лестницей и о комнате на втором этаже. В семь лет для счастья достаточно просто побегать босиком, ведь на дворе трава, а на траве дрова. Удивительно, как быстро мы забиваем голову чепухой, чтобы потом к сорока опять вынуть всё по соринке и снова прийти к траве.
Сын наконец получил бассейн, даже один раз окунулся в пятиградусную воду. Ну что ж, в шестнадцать лет уже пора быть маньяком, ведь самые жуткие зануды вырастают из осторожных подростков. Эх, где мои шестнадцать лет!
Юлька спешно наводит уют, и первое утро, когда можно попить кофе на чистой террасе, я считаю большой победой над энтропией. Все мы Сизифы, каждый со своим камнем, и либо ты его закатишь на вершину, либо он утянет тебя на дно. Юлька взвалила на себя все до одного и не успокоится, пока не расставит семейный стоунхендж как надо.
Лошадь пока не чувствует себя дома, не отзывается на лай соседей, объясняющих, кто на этой улице хозяин. Жмётся к Юльке, то ли для охраны, то ли для защиты. Домашнему лошадю особенно трудно, когда весь его мир переворачивается без предупреждения. Я лошадя отлично понимаю, хотя предупреждений получал и сам давал достаточно.
— А где мои носки? — спрашивает сын. Настоящий мужчина!
— Внизу, в седьмой коробке справа, — отвечает Юлька, не моргнув глазом.
Вот дилетанты, усмехаюсь я. Уж я-то свои вещи паковал сам как полагается. Мои носки лежат между зимними шинами и зубной щёткой. По крайней мере, правый.
Но вот почти всё распаковано, выхожу я на террасу в одном левом носке — такая благодать! Может ну их теперь, эти свадьбы, пожары и войны? Ну хоть на чуть-чуть успокойтесь все, а? Давайте просто по траве босиком пробежимся?
