Гуляли в лесу, спугнули двух обнимающихся энтов. Алиса уговаривала их не притворяться, всё равно мы знаем, что они не деревья. Обещала, что никому не расскажем. Не поверили. Не шелохнулись.
— Пойдём уже, — говорю, — Чего их смущать.
— А что?
— Они заняты, видишь? А мы тут шатаемся просто так, мешаем им своим деревянным непотребством заниматься.
— Это как?
Вот поди объясни человеку шести лет.
— Понимаешь, даже если ты вконец деревянный, всё равно хочется кого-то обнять. Иногда до слёз хочется. Энты ради этого корни свои гнилые из земли вытаскивают, а это больно. Корни трещат, обламываются, а энты всё бредут по лесу в полусне. Могут даже забыть, куда шли, пока не встретят кого-нибудь. Или пока не заблудятся совсем и не поклянутся, что больше с места не сдвинутся. Вот эти наконец-то встретились, а тут мы.
Алиска любит разыгрывать со мной сценки с участием неожиданных действующих лиц.
— И что они нам говорят?
— Говорят, катитесь отсюда, брёвна мягкотелые, шууу! Вы слишком счастливые, чтобы нашу боль понять, а здесь таким не место! Пожар ещё устроите, шууу!
— А почему мы их не слышим?
— Они очень тихо шепчут. Услышишь, только если ухо к коре приложишь.
Алиса уже взрослая и давно моим россказням не верит. У неё даже есть особая снисходительная мордашка на такие случаи. Но послушать подошла.
